История и Культура Башкортостана

Риза Фахретдинов (1859 -1936) -крупнейший представитель мусульманской общественно-полити­ческой жизни и культуры конца XIX – начала XX веков, просвети­тель, религиозный деятель, ученый, писатель, публицист.

Риза Фахретдинов является прямым продолжателем дела пред­ставителей прогрессивной общественно-политической и этической мысли Урала и Поволжья XIX в. Он их наследник не только в тео­ретической сфере, но также в гуманистической, просветительской практике, в борьбе за просвещение народа, приобщение его к науке, пробуждение его национального самосознания. Многогран­ное творчество Фахретдинова сыграло важную роль в дальнейшем развитии общественной мысли в крае, постановки новых общест­венно-значимых проблем применительно к изменяющимся усло­виям жизни. Несомненны заслуги этого деятеля в борьбе против феодально-средневековых пережитков в культуре, ослабление и разрушение которых создавало условия для восприятия людьми необходимости и возможности новых общественных отношений. Велика его роль в реформе ислама, изменение и отрицание тех его положений и догматов, которые мешали дальнейшему поступательному развитию башкирского и татарского общества.

Творчество Ризы Фахрегдинова не замыкалось в узконацио­нальных рамках, не изолировалось от мировой культуры, литера­туры и науки. На формирование его взглядов оказало влияние творчество как восточных, так и европейских ученых, мыслителей и литераторов.

Ризаитдин Фахретдинов родился 4 (16) января 1859 года в де­ревне Кичучат (Юлдаш) Бугульминского уезда бывшей Самарской губернии (ныне Альметьевский район Татарстана) в семье имама-мудариса Фахретдина бен Сайфутдина из сословия тептярей. Это была обычная многодетная семья деревенского муллы скромного достатка.

До поступления в школу при мечети Ризу учила мать. Он назы­вает ее одним из своих учителей наряду имамом-мударисом де­ревни Нижние Шелчеле Абд Аль-Фаттахом бен Абд Аль-Каюмом. Начальное образование он получает у своего отца, затем одну зиму занимается в Чистопольском медресе и в возрасте 11 лет поступает в Нижнешелчелинское медресе.

Ризу Фахретдинова, ставшего выдающимся ученым-энцикло­педистом, одним из крупнейших богословов и муфтием – духов­ным главой мусульман послереволюционной России, с полным основание можно назвать автодидактом, г. е. самоучкой. В отличие от большинства представителей национальной интеллигенции -его современников последним местом учебы Фахретдинова было сельское медресе. В других учебных заведениях он не учился, а свои недюжинные знания в самых различных областях получил путем самообразования, изучения книг и рукописей.

С 1889 г. в течение года с небольшим Фахретдинов работает имамом-мударисом в деревне Ильбак Бугульминского уезда, а за­тем его избирают на должность кади. Вскоре он переезжает для работы в Духовном управлении в Уфу, где получает степень ахунда. В этой должности он состоял до отъезда в Оренбург в 1906 году, где его ожидала работа в редакции журнала «Шура».

В Оренбурге Фахретдинов прожил до 1918 года и после пре­кращения издания журнала «Шура» возвратился в Уфу, где второй раз был избран членом Духовного управления. Здесь продолжает работу над «Асаром», пытается восстановить в какой-то степени свою библиотеку, значительная часть которой пропала в 1917 -1918 гг. в Оренбурге, активно хлопочет о сохранении архива биб­лиотеки и имущества Управления.

Круг научных интересов Ризы был чрезвычайно широк и раз­нообразен. Этому способствовало его усиленное внимание к ду­ховному наследию мыслителей, писателей и поэтов Востока, на­чиная от древности и кончая творчеством ближневосточных деяте­лей-современников. Его привлекали новейшие достижения как восточной, так и европейской общественно-политической жизни.

Из работ просветителя на исторические темы мы видим, что он был весьма хорошо знаком с трудами таких русских историков, как Соловьев, Карамзин, которых называют «великими», и других, что подтверждается его ссылками практически в каждой его статье в журнале «Шура», посвященной историческим личностям или событиям, связанным с прошлым мусульман России.

Как редактор Фахретдинов хорошо понимал, что читатели журнала представляют самые широкие круги населения с различ­ным кругозором и уровнем образованности, сторонников самых разнообразных политических и культурных позиций и пристра­стий. Журнал «Шура» с его поистине энциклопедическим охватом общественных и культурных проблем своего времени сыграл вы­дающуюся роль в духовной жизни башкир, татар, казахов и других тюркских народов России. Он представляет собой исключительно важное явление в истории культуры народов Урала и Поволжья

Р. Фахретдинов отличался высокой работоспособностью, оста­вил после себя широчайшее по тематике и огромное по объему научно-литературное наследие. Писать Риза начал еще в послед­ние годы своей учебы в медресе, и в 1887 – 1888 годах в Казани вышли в свет его книги «Ат-тухватуль-анисия» («Дружеский дар»), «Китабуль-тасриф. Гильму-ссарф» («Книга по морфоло­гии»), «Китабуль-игтибар» («Книга о реституции», посвященная проблеме восстановления в правовом и имуществом положении в фикхе – мусульманском праве). До Октябрьской революции Р. Фахретдиновым было издано более 50 книг, в том числе две по­вести, а в одном лишь журнале «Шура» – до 700 статей на самые различные темы – и все это в годы напряженной работы в качестве кади, члена Духовного управления в Уфе, редактора журнала «Шура» в Оренбурге. Кроме того, он оставил рукописи, состав­ляющие 4-томный фонд в Научном архиве Уфимского научного центра РАН, а также большой фонд в архиве Санкт-Петербург­ского отделения Института востоковедения РАН. Часть из них была написана им после революции.

Судьба Ризы Фахретдинова в годы Советской власти складыва­лась сложно, во многом даже драматично. Хотя он и примирился с ней, но до конца своей жизни не принял ее. Это было вызвано многими факторами. Прежде всего следует указать на влияние предшествовавшего периода. Подъем революционной борьбы ра­бочего класса и крестьянства, война с Японией, утопленная в крови революция 1905 – 1907 годов с последовавшей за ней реак­цией, первая мировая война и подряд две революции отпугнули не одного российского интеллигента, тем более что эти события ис­торического значения происходили чрезвычайно стремительно и плотно во времени. Но судя по тому, что Р. Фахретдинов входил в предпарламент Башкирского Шуро в Оренбурге, можно полагать, что в целом Февральскую революцию он принял и приветствовал. Ее лозунги соответствовали его деятельности просветителя, бого­слова-реформатора и публициста. Да и Октябрьскую революцию он вряд ли сразу встретил в штыки, тем более что обе революции не сопровождались большим кровопролитием, а были по существу мирными, бескровными, а в его дореволюционных работах мы не встретим какой-либо критики, направленной против социалисти­ческих идей. Скорее это был неподдельный интерес к происходя­щему, и вначале Фахретдинов мог рассматривать переход власти в руки большевиков как закономерное развитие событий.

Думается, что весьма прохладное отношение Фахретдинова к Советской власти вызвано последующими событиями, а именно развалом экономики страны, разрухой, политикой военного ком­мунизма, кровавой гражданской войной.

Сильнейшее потрясение Фахретдинов испытал от крайне агрес­сивной антирелигиозной политики властей и конечно же от ре­прессий 30-х годов. По сути своей все происходящее на его глазах во многом перечеркнуло, свело на нет надежды и идеалы ученого, результаты его трудов. Этим объясняется пессимистический тон последних рукописей Фахретдинова, его отход от светского мира и возвращение к религии.

Изучая рукописи Фахретдинова, относящиеся к 20 – 30-м го­дам, нельзя не восхищаться его гражданским и личным мужест­вом. В них имеются моменты, за которые автору грозило как минимум тюремное заключение. Это и критика советских властей, ЧК и ГПУ, жалобы на отсутствие свободы печати, борьбы за со­хранение вероучительных школ, мечетей и т д. Видимо, от репрессий Фахретдинова спасло то, что он не дожил до пика безза­кония 1937 г. Не последнюю роль могла сыграть и его широкая международная известность: власти опасались возможной нега­тивной реакции в мусульманском мире.

Конечно, Р. Фахретдинов продолжал принимать участие, хоть и не сравнимое с дореволюционным, в научной жизни республики и страны, продолжал переписываться с учеными Ленинграда и дру­гих городов. Среди адресатов Р. Фехретдинова помимо ученых из стран ислама, а также своей страны, были ученые из Канады, Япо­нии, стран Скандинавии, Испании, Китая, Франции, США, Герма­нии и др. Одним из свидетельств признания заслуг и знаний уче­ного является его включение в члены «Общества по изучению Башкирии», созданного в 1922 г. Академцентре в целях исследова­ния быта, культуры и истории республики.

Как муфтий он участвовал в Международном исламском кон­грессе в Мекке в 1926 г., приглашался на встречи с государствен­ными деятелями из исламских государств, посещавшими нашу страну.

Умер Ризаитдин Фахретдинов 12 апреля 1936 г. и похоронен на мусульманском кладбище Уфы, так как неоднократно завещал по­хоронить себя рядом с детьми.

Четыре тома «Асара» – одного из главных трудов Р. Фахретди­нова – стали своеобразным памятником его подвижническому труду. К «Асару» в последние годы все чаще обращаются исследо­ватели истории и культуры Башкирии и Татарии. Этот поистине титанический труд ученого представляет собой ботатейший фак­тический материал о деятелях прошлого и заслуживает самого скрупулезного изучения. «Асар» постоянно будет использоваться в силу своей фактографической ценности, своего документального качества. В одном только томе собраны сведения о жизни и деятельности 220 наиболее активных деятелях в области просвещения и культуры среди башкир и татар в XVIII – начале XIX вв.

Ризаитдин Фахретдинов был ученым-востоковедом энциклопе­дического типа. Это отражается и в его рукописной коллекции в 40 томах. Он как крупный ученый-востоковед, хорошо зная арабский язык, в оригинале изучал восточную культуру, литературу, фило­софию. По классическому Востоку у него много записей и иссле­дований по философии, социологии, религии, культуре арабов, персов, таджиков, турок и других народов. Он нередко по памяти приводит цитаты из оригиналов таких классиков Востока, как аль-Маари, Фирдоуси. Рудаки, Хаям, Хафиз, Низами, Навои, Физули, дает смысловой перевод на языке тюрки. Многие страницы по­свящает вопросам взаимосвязи и взаимодействия культур, дружбы народов, генетической, типологической общности культуры.

Остановимся лишь на одном томе из этой сорокатомной кол­лекции. Называется он «Йыуаныс» («Утешение»). Данная руко­пись энциклопедического характера состояла из двух частей с об­щим объемом 1160 страниц. К сожалению, первая часть в 573 страницы не попала в коллекцию научного архива Башкирского филиала АН СССР. Пока ее судьба не известна.

«Йыуаныс» фактически является рукописной энциклопедией о башкирах и татарах XIX в., построенной по восточной филологи­ческой и энциклопедической традиции в виде бесед о жизни, о быте, культуре, истории народов, в первую очередь самих башкир и татар.

По своей структуре труд состоит из 54 бесед. Автор называет их «мэжлес». Вот характерные названия и содержание мэжлес: мир, бытие, природа, среда; духовный мир, дух, ум, ремесло, тор­говля, история, книга и печать, литература, искусство, поэты (арабские, иранские, турецкие), литература Туркестана и др., свои поэты; музыка (голос, мелодия), правительства, государства, цари, ученые; животный мир; пища; добрые характеры, испорченные или дурные характеры, вежливость, мораль и нравственность, вос­питанность; просвещение, культура, религия, нравы, обычаи, жизнь, смерть, воля, невольничество, справедливость, несправед­ливость и т д.

Эти беседы – не просто краски и сведения о жизни, быте, ду­ховном мире, эго увлекательные и поучительные рассказы о мире, о человеке, науке и культуре со ссылками на высказывания вели­ких людей – писателей, поэтов, ученых. В них – размышления са­мого автора, диалоги и диспут, монологи и дискуссии.

Внимание литературоведов в первую очередь привлекут здесь беседы о литературе и искусстве. Вот семнадцатая беседа под названием «Уз шагирлэремез» («Наши поэты»). Здесь перечисляются имена многих известных и мало известных или совершенно забы­тых в наше время поэтов. В этот список вошли 34 имени. Из них нам сейчас знакомо только немногим более 10. Об остальных ни­чего не известно, нигде до пор не встречались их книги или руко­писи.

Если бы Риза Фахретдинов написал только одну эту книгу «Иыуаныс», то он и в этом случае навсегда бы вошел в историю культуры и литературы Башкирии.

По Ф. Н. Баишеву, Г. Б. Хусаинову